Малуша — нехороший человек

В “Повести временных лет” упомянуты два персонажа, в именах которых встречается корень “мал”: вождь древлян Мал, сватавшийся к княгине Ольге, и Ольгина же ключница Малуша, наложница Святослава, ставшая матерью Владимира Красна Солнышка.

Казалось бы, с этими именами всё понятно. Они, очевидно, однокоренные таким славянским словам, как “малый”, “маленький”. И действительно, Мал и Малуша, несмотря на обладание каждым из них некоторой властью, суть малые мира сего на фоне могучих Рюриковичей. А может просто росточком не вышли.

Но есть в этих именах и еще один контекст. В обоих случаях речь идет о некой политической неполноценности: Мал возглавил восстание против князя Игоря, которое привело к разгрому его племени — двевлян; Малуша — рабыня, за сына которой побрезговала выходить благородная Рогнеда. На ум приходит сходство слова “мал” с латинским malum, означающим “бедственный”, “неудачный”, “недостаточный”. В современных западноевропейских языках этот античный корень активно используется до сих пор, например, в английском: maladjusted (недостаточный), maladministration (плохое управление), malady (болезнь), malcontent (недовольный), malign (враждебный) и т.д.

Казалось бы, мало ли в языках народов мира подобных совпадений? Но, оказывается, предположение о том, что имя Мал происходит не от “малый”, а от “зловредный” не лишено оснований.

Заглянем в пьесу автора XVIII в. Я.Б. Княжнина “Ольга”. Вот список действующих лиц:

• Ольга, вдовствующая супруга Игоря, великого российского князя;
• Мал, князь древлянский, подвластный российским князьям, похитивший престол российский;
• Святослав, сын Ольгин;
• Волод, вельможа, воспитавший Святослава в лесах;
• Мирвед, наперсник Ольгин;
• Всевеста, наперсница Ольгина;
• Зловред, наперсник Малов;
• Воины;
• Жрецы.

Обращает на себя внимание нарочитая назидательность имен. Даже не читая пьесу можно понять, что добро, на стороне которого такие персонажи, как Святослав (святой), Волод (владеющий), Мирвед (ведающий мир), Всевеста (всезнающая) победит зло, за которое выступают Мал и Зловред, особенно если учесть, что и Мал можно перевести с латыни как Зловред. Вот ведь оно как у этих нечестивых древлян: Зловред на Зловреде сидит, и Зловредом погоняет.

Интересно, что часть действующих лиц — Ольга, Святослав, Игорь, Мал — упоминаются и в “Повести временных лет”, а другая — Волод, Мирвед, Всевеста, Зловред — нет. Оно и понятно: летопись не пьеса, ничего назидательного и предопределенного в ней быть не должно. Иначе какой же это исторический источник, если заранее можно предположить, что случится с персонажем по имени Зловред (о чем, интересно, думали родители, когда называли так ребенка?) Но в том-то и дело, что Зловред в летописи все-таки оказался, и это Мал, который делает всё то же, что и нехороший герой пьесы Княжнина. Но это, конечно же, совпадение и недоразумение: ведь не могла же летопись XII-го века быть написана на основе пьесы века XVIII-го?

Если же, все-таки, предположить такое, т.е. что “История государства Российского” и источники, на которых она базируется — результат выполнения екатерининского госзаказа, то можно провести такие параллели:

• Ольга = Екатерина II;
• Игорь = Петр III;
• Святослав = Павел I;
• Волод = граф Панин;
• Всевеста = княгиня Дашкова;
• Мал, Зловред = Пугачев;
• древляне = древнее, доромановское население страны.

Остается только выяснить, появилась пьеса Княжнина до или после Пугачевской войны. Официальные комментаторы признают, что дата написания текста неизвестна. Некогда ее относили к 1780-м годам, но потом признали этот вариант ошибочным и перенесли дату создания произведения на начало 1770-х, т.е. пьеса вроде как написана до “бунта”. Между тем те же историки признают, что “Ольга” является калькой с древнегреческой драмы “Меропа”, которая была опубликована в России в 1775 г., т.е. как раз после победы над пугачевцами. В пьесе “Ольга” довольно много дословных заимствований из русскоязычного перевода “Меропы”. Официалы из этой ситуации выкручиваются следующим образом: перевод, мол, сделан еще в 1772 г., и Княжнин мог ознакомиться с ним до опубликования (ага, а несчастный переводчик В.И. Майков смиренно взирал, как строки из его текста звучат в пьесе плагиатора).

Мне кажется, что “Ольга”, все-таки, появилась после “Меропы” и, следовательно, победы над Пугачевым. Дополнительным аргументом в пользу этого, помимо уместности обоих произведений как триумфальных в связи с победой в крестьянской войне 1773–1775 гг., является то, что под одной обложкой с “Меропой” опубликована еще одна восхваляющая Екатерину II краткая пьеса. И хотя формально посвящена она событию с войной непосредственно не связанному — выздоровлению императрицы и ее сына после оспопрививания — победу над восставшими крестьянами трудно не признать более важным поводом для триумфа. В конце концов и под борьбой с оспой может подразумеваться вовсе не медицинское достижение. Во времена Екатерины II иносказания были в большой чести.

Originally published at https://telegra.ph on December 26, 2022.